Выжидающе смотрю на вампиров.
Хм, не очень-то они рады нашему возвращению. Интересно, когда же их вежливость закончится, и они выгонят меня? Этот-то щеголь, полагаю, давно лелеет эту мысль.
Перевожу взгляд на Фриду.
Любопытно, когда кончится ее терпение? Впрочем, кого я обманываю. Мне все равно, что будет дальше. Только ей помогу, а потом пусть, куда хотят туда и гонят, все равно мне тут неуютно.
- Я не стану спрашивать, что там у вас произошло...
Я ж пояснил. Двух моих слов вполне хватает, чтобы понять, что зелье попало на нее случайно, вызвав этот эффект. Проклятье, жаль, что все мои познания алхимии оказались здесь бесполезны. Ингредиенты этого мира мне неизвестны, даже на запах не смог определить, что было в том проклятом флаконе. Но этот запах...
Хорошо, что он знает хоть кого-то. Быть может его "хорошая особа" поможет. Это было бы замечательно. Смотреть на маленькую чернобурку... как-то слегка страшно.
Если бы я тогда был внимательнее, этого бы не случилось.
Вернулась Фрида, принесла нитки с иглой. Беру набор, разум захлестывает неприятное дежавю. Хех. А ведь когда-то я поклялся больше не брать в руки инструменты для шитья. Сколько же было угроблено на это нервов...
- Благодарю, дальше справлюсь сам.
Ненавижу это слово, но лицемерие мне всегда было к лицу. Спирта нет. Увы, вампиры, но вы слегка устарели, вода меня не подлатает. Но лучше, чем ничего. Хоть рану промыть можно.
Так странно. Странно осознавать, что если я не помогу себе, то не смогу помочь ей. Знала бы ты, Сеэлла, что я еще жив только благодаря тебе, твоему существованию. Теперь, когда мне нет пути назад, у меня осталась только ты. И Ибрагим. А Эрнесто уводит вас от меня. Только на второй этаж поместья, но, кажется, так далеко.
Улыбаюсь мальчишке и киваю, чтобы он следовал на Эрнесто. Как же неожиданно было его появление в моей жизни. Я все еще чувствую вину перед ним за свои слова, надеюсь, однажды я смогу искупить ее в полной мере, помогая ему в нелегком жизненном пути. Однако, сейчас мне кажется, что мальчик нуждается во мне в гораздо меньшей мере, чем я в нем.
  Проклятье. Я должен прожить еще несколько дней.
- Ммм, госпожа Фрида? - Вежливо и скромно окликаю хозяйку.
Вампиресса оглядывается на меня.
- Не хотелось бы, во время лечебных процедур, забрызгать кровью мебель и ковры в холле...
Забавный факт: кресло, в котором я сижу, не пропиталась кровью, хотя я и чувствую, что мои импровизированные бинты уже все сырые насквозь. Полагаю, качество плаща спасло меня от еще одной претензии в мой адрес. Хороший плащ, кстати. Только зря пылился в том шкафу.
Фрида пару секунд смотрит на меня, пытаясь понять, на что я намекаю, а потом прозорливо, но слегка раздраженно, махает рукой в сторону двери в конце холла.
- Там есть пустующая комната для прислуги.
Киваю, чтобы избежать очередных благодарственных слов. Фрида возвращается на кухню, кажется, что-то недовольно ворча, но не могу разобрать, что именно из-за шума в ушах.
С трудом поднимаюсь с кресла. Проклятье, ноги совсем не держат. Не чувствую, чтобы мой магический запас хотя бы начал восстанавливаться. Это немного странно и заставляет меня нервничать. Возможно, это из-за потери крови.
  Добираюсь до комнатки вполне быстро. Все же довольно странно, что меня оставили там, вместо того, чтобы отправить наверх. Не пришлось бы воду в тазике нести, там ее в ванной комнате набрать с лихвой можно и даже одежду отстирать. Да и не на виду у всех. Ну, куда мне за ними, ретивыми, угнаться. Придется как-то выкручиваться.
  Комнатка, надо признать, не смотря на свою необжитость, чистая и без пыли. И как Фрида справляется одна со всем поместьем? Быть может, поэтому тут никого нет кроме нее, потому что она прекрасно все исполняет одна. А может тут кто-то есть еще, а я этого не знаю?
  Ставлю таз с водой на первый подвернувшийся стул. Снимаю с плеча тряпки и вешаю их на его спинку. Разворачиваюсь к небольшому окошку, чтобы было лучше видно, и, скинув плащ и рубашку, начинаю разматывать бинты. С них уже начинает капать, теперь уже и я чувствую запах крови. Как я выжил? Этот маг, сильный человек, засадил кинжал практически наполовину клинка. Кажется, он проскользил лезвиям по ребрам и чудом не задел легкое. Удар был направлен снизу вверх, под ребро. Этот ублюдок пытался пробить сердце. Не поймай я его за руку, он бы это сделал. Кажется, меня спасло чудо, но зачем? Не лучше ль было бы мне умереть.
Рана выглядит... не так ужасно как я представлял, но кровоточит сильно. Промокнув бинтами, кидаю их в таз с водой и намоченной тряпкой промываю след от удара кинжалом. Жаль, спирта нет. Надеюсь, его отсутствие не принесет мне нежелательных последствий, да и выпить хочется.
Руки машинально ловко вставляют нить в иглу, и я начинаю осторожно сшивать края рассеченной кожи. Это слегка неприятно, но на фоне общей усталости практически не чувствуется. Этого должно хватить на первое время, пока я не восстановлю магический запас настолько, что смогу залечить себя. Впрочем, если я немного передохну, то это даже может не понадобиться. Срастется, затянется и так.
Сейчас, я бы выпил пряного красного вина и съел бы хороший кусок жареной оленины с соусом из снежных ягод. Как жаль, что я никогда больше этого не сделаю.
Проклятье, есть хочется.
  Закончил зашивать, сделал узелок и... как теперь оставшуюся нитку обрезать? У меня даже ножа нет. Ладно, максимально сгибаюсь и перегрызаю нитку, надеясь на то, чтобы никто сейчас не вошел. Госпожа Этавия бы гордилась тем ровным швом, который у меня получился. Протираю остатки крови. Рана стала сочиться меньше, но неприятно болит. Думаю, вторая тряпка подойдет для того, чтобы временно заметить бинт. Те уже никуда не годятся. Хм, вот только что теперь делать с одеждой? Отстирать ее возможности у меня нет, запасной не имеется. Рубашку жалко, даром досталась, благодаря силе моего обаяния. Придется походить в плаще, пока не добуду новую одежду. Кажется, клыкастикам придется еще некоторое время потерпеть запах крови. Надеюсь, они в итоге не кинутся из-за этого меня есть, а то что-то они нервные какие-то.
  Заканчиваю перевязку. Это временные меры, надо будет обеспокоиться бинтами, когда эта тряпка начнет пропитываться кровью. Одеваюсь, беру одолженные принадлежности и выхожу.
  Возвращаюсь в холл, где ставлю доверенное на стол, откуда взял, и сажусь обратно в кресло. Меня клонит в сон, в приятное забытье, где нет боли и проблем. Теперь мне кажется, что только во сне я буду счастлив, ибо, быть может, даже смерть не окончит мой нелегкий путь. Тьма и одиночество ждет меня, но теперь я больше не боюсь этого: я уже мертв и одинок, а неизвестный этот мир, словно непроглядная тьма, в которой можно скитаться бесконечность.
Я устал начинать жить заново. Теперь я понимаю, как бессмысленно пытаться устроить свою жизнь и стать счастливым. Я был так близок к своей мечте. Я никогда не желал многого, но даже это судьба отняла у меня, оставив не с чем.
  Я поднимаю взгляд и смотрю на лестницу, ведущую на второй этаж.
  У меня остались только они. Смогу ли я скрасить их жизнь, прежде чем закончатся мои дни?

Довольно долгое время я пребывал в состоянии некой подвешенности моего сознания. По крайней мере, мне показалось, что долгое. Я ничего не видел и не слышал, но в тоже время, что-то не давало мне заснуть. Я словно отключился, сидя в кресле. Кстати, стоило отдать должное леди Ирэн, кресла были подобраны не только с хорошим вкусом, приличествующей достойной женщине и творческой особе, но были еще и удобны. Взглянуть бы на нее картины...
- Кель! Кееель, ты где?
Я так быстро вернулся в реальность, что еще около пары секунд не мог понять, где нахожусь. Понял, что там где и был в последний раз - в кресле. Ну, неплохо, память еще не дезертировала.
Я резко подался вперед, поймав руками резные подлокотники, и обратил взгляд в сторону лестницы, откуда и услышал тонкий детский голосок и увидел, как по ней торопливо спускается Сеэлла. Я не произнес ни звука, с некоторой теплотой наблюдая, как она бежит ко мне. Кажется, я не всегда страдал сентиментальностью, и, быть может, я, наконец, стал стареть, поняв, что такие незначительные и бытовые вещи, как спешащий мне на встречу маленький ребенок, трогают мое сердце.
Но тут малышка неэстетично падает прямо передо мной, и я вернулся в реальность уже второй раз за день.
От внезапности я вскинул брови и весь напрягся, в душе надеясь, что девочке не больно.
- Сеэлла! - Неуверенно восклицаю я, а потом поспешно протягиваю руки и поднимаю ее на ноги. - Ты не ушиблась? Кто же бегает с таким-то подолом да не по размеру!
Пользуясь случаем, беру девчушку на руки и сажаю к себе на колени, впрочем-то чувствуя себя при этом слегка не ловко, ибо люблю эту девочку... но как-то не по-отечески. Точнее, я вообще не понимаю, как сейчас ее люблю, потому что любить как-то по-другому мне и не хочется, но теперь уж вроде бы надо... О, проклятье, что за мысли?! Сейчас вообще для этого не время! Надеюсь, об этом думаю только я, иначе если начну оправдываться, то буду выглядеть еще подозрительнее... какой кошмар.
Тихонько кашляю в кулак.
- Ничего не случилось, чернобурка, все хорошо. Я просто немного... поцарапался. Пройдет. - Пока придумываю, как удачнее перевести тему, притягиваю Сеэллу к себе и осторожно обнимаю. - Лучше скажи мне, почему ты не переоделась? Госпожа Фрида должна была принести тебе платье. Мне, конечно, приятно носить тебя на руках, особенно такую маленькую и милую, но вдруг кому-нибудь из нас понадобиться отлучиться? - Погладив ее по мягким волосам, я тихо продолжил. - Прости. Потерпи немного, пожалуйста, я все исправлю.

- От тебя ничего не скроешь, - виновато улыбаюсь, усмехнувшись и взъерошив рукой волосы на затылке. Я и не планировал врать, просто не хотел, чтобы она переживала за меня. Ей и так нелегко, а ранение в драке для мужчины - естественное дело. Но женщины вечно делают из болячки трагедию, а маленькие женщины еще и склонны преувеличивать.
Мне не хочется упрямиться и пытаться что-то доказывать, хотя я осознаю, что мог бы вечность слушать, как она возмущается моим поведением. И пусть умом понимал, что она правда беспокоится обо мне, но эти возмущения были столь умилительны, что я вдруг почувствовал, что мои уши начинают краснеть. В надежде немедленно скрыть этот компрометирующий факт, я запускаю руку в волосы, пряча за ними ухо, и наклоняю голову, делая очень виноватый вид.
Мне срочно надо учиться спокойно общаться с маленькими детьми.
Но в то же время, я понимаю, что неосознанно разговариваю с Сеэллой, словно она правда малое дитя, когда как вижу, что разум ее остался прежним. Если я продолжу это делать, то это может обидеть ее, хотя и стоит признать, что удержаться сложно.
Благодаря чернобурке мое ранение перестает болеть, и заметно чувствую себя лучше. Впрочем, рана перестала беспокоить меня, как только я обнял мою маленькую вампирку.
- Спасибо, - улыбаюсь, опуская на девочку взгляд, - чтобы я без тебя делал...
Я не успеваю объяснить ей мой взгляд на ситуацию, которая произошла в том магазинчике, так как нашу беседу прерывает Эрнесто. Очень недовольный Эрнесто. Хм, приятель, что-то не так? Такое чрезмерное количество негатива вредно для цвета лица! Особенно для таких породистых кобелей, как ты. Остынь, жар-птица.
Прямо смотрю в его злые глаза и не испытываю при этом ничего. Не злорадства, не жалости. Я оравнодушел к его нездоровому желанию, прочим, как и к нему самому. Даже раздражения нет. Для меня есть только тот факт, что он принес платье для нее.
Плавно наклоняюсь к уху Сеэллы и, прикрыв глаза, полушепотом произношу:
- Иди, смени платье. Тебе так будет удобнее. Обещаю до твоего возвращения нигде не пораниться.
Поднимаю голову, упираясь затылком в спинку кресла, и обращаю взгляд на вампира.
- Эрнесто, Вы сказали, что знаете хорошего алхимика. - Громко напоминаю я. - Вы можете назвать его имя?

Нехотя, я разомкнул объятия, позволяя вампирку забрать девочку.
- Благодарю, Эрнесто, - вежливо киваю я, не стараясь говорить громче, - но больше ваша помощь не требуется. Я быстрее справлюсь сам.
Откинув голову на спинку кресла, я внимательно проводил их взглядом. После их ухода стало тихо, а я нарочно не стал даже пытаться нарушить эту тишину. Возможно, философия Темного Братства сильно повлияла на меня или возраст стал сказываться на моем разуме, но я вдруг понял, что нет ничего лучше, чем тишина. Есть в этом что-то прекрасное. Хотя не был никогда согласен с братьями в одном: что тишина - это музыка жизни. Нет, это музыка смерти. Когда-нибудь, она будет звучать и для меня, и тогда, быть может...
Где-то в одной из соседних комнат громыхнула посудой Фрида. Я вздохнул.
  Ирета Кантелер. Где бы ты не была в этом городе, Ирета Кантелер, я найду тебя. Мне бы только восстановить немного своей магии, и я любую названную по имени блоху найду в этом городишке. Но вот почему это больше не радует меня?
Волею судьбы, оказавшись в этом городе, я гнался только за стольким сразу. А в итоге? В итоге приобрел старый плащ...
И пусть непринято придираться к тому, что досталось тебе бесплатно, но я меркантильная сволочь и мне можно. Поэтому я впервые пригляделся к моему неожиданному приобретению.
  Казалось, этот плащ пролежал в пыли и темноте около двадцати лет. Его материл не позволил бы качественно согреть своего хозяина. Капюшона не было, за то был широкий воротник, который плавно переходил в бессмысленно же широкий лацкан. Длинные свободные рукава крепились к плечам хлястиками с закатанном виде, что мне было совсем не понятно. Но за то было несколько внутренних карманов. У нас в Алиноре подобная вещь не стала бы пользоваться спросом из-за простоты фасона и отсутствия защиты от постоянных тропических дождей. За то, уверен, как походная одежда в Сиродиле он был популярен. Теперь я даже не уверен, что его хотели продавать тут, ибо он не только стар, но и поврежден. Я заметил несколько дыр на полах, лацкане, рукавах и груди, а подкладку, судя по следам, погрызли местные мыши. У меня даже сложилось неприятное впечатление, что хозяин этого плаща был убит в нем же ударом меча в грудь, проткнув плащ насквозь. И стащил его какой-то мародер с трупа да продал ближайшему барахольщику, а тот хранил его по сей день, потому что никому он был не нужен.
Меня неожиданно захлестнуло странное чувство сочувствия к этому старому плащу. Его смысл жизни был в служении своему хозяину, наверняка он хранил его в пути, защищал от ветра, быть может, сопроводил его в нескольких жизненных испытаниях, много повидал и был с ним до конца до самой смерти. И вот его жизнь потеряла смысл, и он лежит в темноте шкафа и ждет, пока мыши доедят его кожаный покров. Забытый, раненый и одинокий. Такой же, как и я.
Это чувство заставило меня подняться и снова взяться за швейный набор Фриды. Поэтому, когда Эрнесто и Сеэлла вернулись, они застали меня с самозабвенным выражением лица зашивающего дыры на плаще. Впрочем, они, вероятно, были слишком заняты перепалкой, чтобы акцентировать на этом внимание, чему я был, несомненно, рад.
- Кель, неужели я правда так нелепо выгляжу?
Я поднял взгляд от иглы в моих руках на Сеэллу. Ну что я мог сказать? Ну забавная она, конечно, но не без шарма. Учитывая то, что это платьице прислуги, мне вообще жаловаться грешно, хотя и, должен признать, ей взрослой одежда служанки шла больше.
- Ты просто куколка, сердце мое, - с улыбкой отвечаю я, закидывая ногу на ногу - но косички я бы переплел. Легкая небрежность в столь молодом возрасте не будет сочтена обществом, как творческое решение композиции прически, свойственное скорее девушкам постарше, а воспримется как наивность и несерьезность юной леди.
  На пару секунд обращаю взгляд на Эрнесто, некоторое время назад неловко заигрывающего с девочкой, молча предполагая в нем пример того, что будет, если Сеэлла выйдет в таком виде в свет. Конечно, ее дело. Я лично напинаю тому, кто выскажет свои претензии на этот счет, если она откажется. Но знавал я маленьких дворянских девочек, умиление и смех над которыми сулили весельчаку летальный исход. Леди остается леди, даже если она маленькая.
Проделываю аккуратный стежок на плаще.
- Сеэлла, ты не голодна? Не устала? - Скромно интересуюсь я. - Благодаря Эрнесто, - уважительно киваю в его сторону, - мы знаем имя госпожи, которая может нам помочь. И если нет каких-то ограничений или пожеланий, мы могли бы отправиться в путь, м?
  Быть может я слишком тороплюсь, но мне хочется побыстрее исправить ситуацию. Причин задерживаться у меня нет, а вот поспешить - есть.

Этот день навсегда изменил представление Келя о жизни и жизненных ценностях. Вероятно, произошедшее слишком сильно затронуло его разум и покрыло его сердце затвердевшей коркой, как заледенелый наст покрывает мягкий белый снег в морозный день после влажной погоды. Он понял, что истратил все свои духовные и моральные силы стремиться куда-либо и впервые соотнес себя с бедным крестьянином, что из года в год терпеливо восстанавливает свой дом и землю после войн, набегов разбойников и стихийных бедствий. Он не представлял, что однажды придется против собственного желания создавать себя заново. В его жизни происходило достаточно убийственных происшествий, чтобы научиться быстро понимать и принимать это, делать выводы, находить решения и, в конце концов, страдать тихо и непримечательно, но продолжать функционировать. Поэтому он быстро понял, что у него нет выбора, кроме как адаптироваться под новый мир, стать его частью или покончить со своим бессмысленным существованием. Его характер не позволял ему дойти на контрольной и невозвратимой точки отчаяния, однако мысли о том, что данное им слово не будет выполнено и все, к чему он стремился и любил, он больше никогда не увидит, выбили из него любое желание заботиться о своей жизни, ставшей, по его мнению, даже более бессмысленной, чем жизнь самой маленькой луговой птахи.
Такие мысли крепко обосновались в его уме и с тех пор бывший наемный убийца, некогда наследник дворянской крови, вор, наймит и высокий эльф с философским взглядом на жизнь и этикетом рыцаря, смотрел на мир глазами иного существа - механического по образу действий и потерянного по своей сути. 
Кель немного оторопел, когда Сеэлла обратилась к нему с неожиданной просьбой. Он отвлекся от своего занятия и взглянул в ее глаза с некоторым недоумением. Не имеющий солидного опыта общения с маленькими детьми, Кель не сразу понял, зачем она его спрашивает и что на это ответить. Впрочем, малышка разобралась сама, видимо решив, что молчаливая реакция эльфа означает согласие и быстро умчалась по своим делам.
- Не обожгись только! - Запоздало окликнул Кель, похоже, по той же логической схеме, что и Сеэлла со своим вопросом, решив, что без постороннего мнения она не разберется.
- Она стала ребенком не только внешне, но и внутренне, как теперь быть с этой непоседой.
- Быть внимательнее, - негромко и мрачновато ответил эльф, не смотря на то, что не ему был адресованы слова, и вернулся к своему занятию. Он работал неспешно, скрупулезно и аккуратно, словно этот плащ принадлежал королю, и починку надо было выполнить максимально идеально.
Эрнесто своими словами отвлек его от меланхоличных мыслей, как минимум тем, что заговорил с ним. Кель недоверчиво взглянул на него оранжевыми глазами. Не то, чтобы ему так уж сильно хотелось с ним разговаривать. Особенно после того, как он вломился к ним в спальню, как к себе домой. Но Кель, после первой фразы вампира, уже вознамерился ответить ему ядовито и колко, заакцентировав внимание на его обращении "на ты", указывающим на отсутствие у любопытного кровососа воспитания и незнание правил этикета, однако Эрнесто вдруг перешел "на вы", чем озадачил язвительного альтмера. Кель не понял, была ли это стратегическая речевая хитрость или феникс не решил еще как обращаться к своему конкуренту, но эльф не стал злоехидствовать и лишь скептически прищурился.
Вопрос же Эрнесто мигом поверг Келя в праведный гнев не только своим содержанием, но и этой мерзкой манерой, которой он его задал.
Кель замер на своем месте, недобро сверкнул глазами, но внешне не потерял уравновешенность.
- Не извиню. - Сухо и негромко проговорил эльф, дабы его словами, искажающими авторитет феникса, не слишком интересовалась Сеэлла. - Ибо заранее извиняться за озвученные неудобные вопросы равносильно удару в спину.  - Кель повел бровью. - Эрнесто, если Вы опасаетесь обидеть меня неудобным вопросом, зачем Вы его задаете?
Альтмер опустил взгляд и сделал стежок на плаще, своим видом показывая, что вопрос был риторическим, и он не ждет ответа от вампира. А еще в эти несколько секунд молчания он принимал важное решение и боролся с собой.
- Вы правы, - неожиданно согласился он после непродолжительной паузы, вновь поднимая спокойный взгляд на Эрнесто. Мускул на его щеке мелко дрогнул. - Нечистокровный. Моя родословная богата настолько, насколько вызывающа моя внешность. А родина моя так далека, что нет ей названия на вашем языке, - схитрил Кель. Слегка наклонив голову, он продолжил. - Увы, из-за этого я оказался слегка оторван от жизни государства и приходится строить представления о происходящем в мире на основе собственного опыта, в том числе и от общения с компетентными людьми. Поэтому, - слегка громче произнес Кель и, остановив работу, положил руку с иглой на подлокотник кресла, - и мне бы хотелось полюбопытствовать и узнать Ваше мнение. - Он вновь прищурился. В этот раз без скрытого негатива. - Я слышал о том, что якобы мирной жизни населения стали досаждать некроманты. Полагаю Вам, как персоне светской, известно об этом подробнее. Что Вы об этом думаете?

Под размеренную болтовню Эрнесто, Кель спокойно доделал свое дело, грея уши о щедро разбавленную красивыми словами речь вампира. Сначала наемника слегка раздражало то, что феникс ответил на его вопрос только под конец своего монолога, однако, узнав неожиданно в нем свою привычку подходить к вопросу издалека, Кель сменил раздражение на смирение и, как это не странно, подумал, что возможно все это время был слишком самоуверен, чтобы учиться на своих ошибках. Так или иначе, закончив зашивать плащ до того, как Эрнесто завершит свой рассказ, Кель сложил руки на животе, опираясь локтями на подлокотники кресла, и немигающим взглядом пристально уставился на вампира, глядя ему прямо в глаза и ловя каждое слово. Феникс, крутясь в кругах, размещенных на десяток ступенек выше простого люда, очевидно знал куда больше трактирщиков, которым Кель по своему опыту привык доверять, и не прогадал и в этот раз. А уж обмен важной информации на фальшивые сведения о нем, наемник посчитал прибыльной сделкой.
На самом деле, он не пожалел о этом недолгом разговоре с вампиром ни капли. Он был бы и рад что-нибудь еще узнать от него или продолжить разговор на заданную тему, но вмешались два обстоятельства. Во-первых, Кель не знал личного отношения Эрнесто к некромантам, но мог предположить, что он, возможно движимый хотя бы "прохладным" расчетом, скорее всего относился к ним, как Кель к своим заказанным целям - то есть, отрицал их индивидуальность и поступал с ними так, как требуют обстоятельства и обязанности, не примешивая собственные моральные ценности. Поэтому волновавший Келя возникнувший вопрос: "Если уж государство не заботится о своих подчиненных, намерен ли сам Эрнесто, понимающий опасность, что-то предпринять?" феникс может посчитать хорошей идей, если уже не посчитал. И тогда начнутся эти самые проверки. И полетят головы тех, кто связан с некромантией. И в этот самый момент, Кель вспомнил о том, как Ибрагим оживил полуразложившийся труп собаки. Страшная мысль заставила Келя нахмурить брови и изменить взгляд, ведь этому вампиру он не доверял.
Второе обстоятельство же отвлекло наемника от тревожных мыслей, прыгнув ему на шею. Эльф тут же изменился в лице, немало удивившись тому, что даже услышав тонкий голосок Сеэллы, он не заметил как она к нему подкралась. 
- Это тебе... - вампиреныш сунул ему в руку что-то мягкое. Кель сжал в ладони маленький подарок.
- Спасибо, милая, - улыбнулся он, спрятав цветочек в карман. - Да, кажется нам уже пора.
  Кель поднялся с кресла, вытянувшись во весь рост. Плащ взметнулся в его руках и осел на плечах наемника, словно всегда принадлежал только ему. Пальцы прошлись вдоль длинного лацкана и одернули его за прошитые уголки. Кель вызволил свою платиновую шевелюру из-под бремени воротника и глянул горящим янтарным взором на маленькую вампирку.
- Проверь, ничего ли ты не забыла. А у меня осталось еще одно небольшое дело. Подожди меня тут пару минут.
Кель улыбнулся ей краешком губ, потом кивнул Эрнесто, благодаря за разговор, и вышел из комнаты, чтобы подняться наверх. Там, в одной из комнат, он нашел Ибрагима. Он спал на кровати тревожным сном, слегка принахмурив тонкие черные бровки. Кель осторожно сел на кровать рядом с ним, протянул руку и вдруг замер. Его ладонь остановилась в нескольких сантиметрах от плеча мальчика. Наемник смотрел на него и не знал, как к нему обратиться. Ему впервые искренне хотелось назвать его своим сыном, но понимание собственного лицемерия не давало ему это сделать. Потеряв все, он вдруг резко осознал, что нуждается в этом мальчишке и Сеэлле. Но этот мир, словно Чистилище, в котором он застрял на пути в Рай, заставил его понять насколько подлой и мерзкой была его эгоистичная душа и теперь он, наказанный за свои грехи, обязан страдать здесь мучимый совестью за свою прежнюю жизнь и желанием быть любимым с пониманием того, что он этого не заслужил.
Кель осторожно положил свою ладонь на плечо мальчика.
- Ибрагим, - негромко позвал он.
Мальчик приоткрыл глаза и перевел взгляд на наемника.
- Папа? - Его взор стал осознаннее.
- Угу. - Кель кивнул и улыбнулся. - Как ты?
- Нормально. - Мальчишка хлопнул ресницами.
- Послушай, Ибрагим. - Эльф поставил локти себе на колени и сложил пальцы домиком. Мальчик придвинулся к нему ближе, сел на кровати и стал внимательно слушать. - Сегодня ты повел себя очень храбро и заслужил мое уважение. Прости, что тебе пришлось нервничать. Вероятно, пережитое тобой было тебе не по возрасту, но я должен тебе что-то сказать. Ты внимательно меня слушаешь?
Ибрагим кивнул и приподнял бровь.
- Жизнь - это сложно и страшно. Часто она бьет тебя в самое твое слабое место и невозможно быть ко всему готовым. Чтобы не случилось, знай: мы любим тебя. Угу?
- Угу, - мальчик кивнул.
- Я... очень постараюсь помочь тебе в нелегком жизненном пути. Но жизнь мужчины - это череда испытаний на прочность, которые окончатся только с закатом лет. И первым твоим испытанием буду я. И с этих пор я буду говорить с тобой как мужчина с мужчиной. Ты понял меня?
- Да, папа. - Ибрагим вновь кивнул.
- И самое важное: мы должны доверять друг другу. Доверие - очень важно для отношений. Ты можешь положиться на нас с мамой, а мы должны знать, что можем положиться на тебя. И залогом будет только слово: твое и наше. Это и будут мои первые напутственные слова тебе, Ибрагим. Мы договорились?
- Да, я буду стараться.
Кель улыбнулся. Он вспомнил, как его отец, после этих слов с улыбкой потрепал его по голове и поэтому сам протянул руку и взъерошил угольно-черные волосы мальчишки, что тот фыркнул, как волчонок.
- Хорошо. И еще кое-что. - Кель наклонился к нему ближе и приглушил голос. - Я, конечно, рад разнообразию увлечений, хоть и не сильно люблю темную магию, но... тебе пока не стоит никому говорить о том, что ты владеешь некромантией, и тем более, кому-либо это демонстрировать. Пусть об этом будут знать только мы трое: ты, я и мама. Ладно?
- Ладно. - Ибрагим недоуменно приподнял брови. - Но почему?
- Некроманты в последнее время тревожат граждан государства. Их опасаются, а пугливая толпа может наделать непоправимых дел. Если кто-то узнает, что ты можешь воскрешать собак, то никто не посмотрит, что ты мальчишка. Сейчас конфликт не так остро выражен, но лучше быть осторожным.
- Я понял. Буду молчать.
- Отлично. - Кель поднялся с кровати. - Нам с мамой надо пойти разобраться с тем, что случилось сегодня. Я думаю, тебе стоит остаться и отдохнуть. А после этого заняться каким-нибудь полезным делом.
Ибрагим вздохнул, но спорить и напрашиваться не стал, а лишь проговорил:
- Возвращайтесь скорее.
Наемник кивнул ему на прощание. Он успел сделать несколько шагов, перед тем Ибрагим его окликнул.
- Пап, я хотел кое-что сказать...
  Кель остановился и обернулся.
- Мама... Иногда с ней происходит что-то странное.
- Что ты имеешь в виду? - Наемник принахмурил брови и прищурил один глаз.
- Что-то в ней меняется, как будто она становится не собой. У нее чернеют глаза, и бледнеет кожа. Такое случилось уже два раза. Это было очень страшно.
Кель как-то глуповато-заинтересовано уставился на мальчика, что тому стало не по себе, а эльф все никак не мог вспомнить ни одного такого случая.
- Хм. Хорошо, что ты мне об этом сказал. Разберемся.
Мальчик кивнул и вновь улегся на кровать, а Кель вышел и закрыл за собой дверь.
Он спустился по лестнице, привычно сунув руки в карманы брюк. Бок практически не болел, лишь слегка ныл, но перевязку Кель снимать не спешил. Как и плащ. Ибо багровые пятна крови во весь бок на белой рубашке выделялись, как вишня на снегу. Однако наемник привык не замечать такие пустяки, а сейчас ему было явно не до этого. Охватившая его апатия так же привычно скрылась за маской спокойствия и умиротворения, стоило ему войти в комнату, где были Эрнесто и Сеэлла.
- Ну что, пойдем? - Обратился он к вампирке. - Разберемся с нашей проблемой. - Он взглянул на дверной проем и в этот момент его глаза потускнели, стали практически матовыми и он, с отстранено-грустной улыбкой тихо произнес, - и все будет хорошо.

*           *         *

Кель и Сеэлла мирно топали по улице, полной народом. Был уже высокий полдень. При ясном весеннем небе, оба Серпа светили так, что резало глаза. Щебетали птички, шумели люди.
Наемник успел восстановить совсем немного своей маны и был благодарен своему происхождению сейчас, как никогда. Ее приходилось экономить, поэтому он зажигал заклинание ясновидения каждый раз, когда они проходили нужный поворот и гасил его практически тут же, запоминая место, куда надо дойти. Шли они уже довольно продолжительное время. Кель нервно мял пальцами в кармане подаренный Сеэллой маленький шитый цветочек и все надеялся, что Ирета Кантелер, кто бы она ни была, поможет им в их проблеме.
Надо признать, что идти до пункта назначения пришлось довольно долго. Город оказался действительно большим, по ощущениям не меньше Имперского. Возможно, стоило бы обзавестись картой, дабы ориентироваться в нем увереннее, но мимолетный энтузиазм Келя был стерт мыслью о том, что эта карта в ближайшем будущем ему не пригодится.
В какой-то момент они зашли в район, накрытый тенью, как показалось изначально Келю, массивного облака. Однако, вспомнив о том, что еще перед дорогой он отметил удивительную чистоту неба, наемник поднял взгляд вверх. И увиденное им изрядно его впечатлило. Тень, укрывшая целый городской район, принадлежала широкой площадке на колоссальных колоннах, чья толщина, казалось, превосходила площадь окружающих их жилых и общественных зданий. Дома на фоне их казались невероятно маленькими, а что уж говорить о самом Келе. Еще больше впечатляло то, что эти колонны оказались увиты растениями, словно чехлами. Огромные толстые лианы спускались с колонн огромными изумрудными змеями, сплошь покрытые витками потоньше и трехпалыми листьями. Наемник поднялся взглядом по стволам лиан к самому верху, к площади, расстилающейся над головами людей, как потолок, и увидел, что и сама поверхность основания этой огромной платформы выстлана зеленым ковром ползущих по ней растений. Спиральные канаты толстых лиан, растянувшиеся под собственным весом, спускались вниз и порой едва не доставали крыш домов. Концы некоторых витков были подпилены, если не срублены, словно стволы каких-нибудь елей. Вдобавок к прочему, сверху, при легком ветерке, лился чудный аромат неизвестных Келю цветов. Таких висящих садов альтмер еще не видел. Оставшуюся часть пути он пытался представить ту красоту, что находится на поверхности площадки, но какие бы образы не приходили ему на ум, он был уверен, что там все гораздо красивее, чем он думает.
Наконец, миновав дивный затемненный район, эльф и вампир вышли на широкую, но не слишком протяженную улицу, где дома объединяло лишь количество этажей, а именно два. В остальном же казалось, что эта улица участвовала в конкурсе на самый необычный дизайн архитектуры. Нормальных в понятии Келя домов тут не было вообще, однако именно это делало улицу, как ни странно, гармоничной. Здания сочетали в себе облик германских фахверковых  домов и цветовую гамму голландского Волендама. Однако к каждому на свой вкус были пристроены флигельки, балкончики, башенки и прочие архитектурные прелести, комбинации которых ни разу не повторялись. Кроме прочего какие-то дома содержали и скульптуру, мозаику на стенах, садик, каминные трубы, прудики, фонтаны, беседки и прочая, прочая, прочая. Однако участки земли, судя по заборчикам, имели все же одинаковые по размеру площади, небольшие, что при данном разнообразии дизайнов, удивляло еще больше. Казалось, владельцы этих домиков не задумывались о том, что при таком маленьком участке земли невозможно как следует насладиться ни маленьким фонтаном, ни крохотным садом, словно бы им нужно было только их присутствие.
И вот ближе к концу этой замечательной улицы и находился нужный дом. Этот отличался от остальных тем, что половина второго этажа поддерживалась снаружи двумя столбами, а к первому были пристроена шестигранная башенка. Основное здание имело светлую молочную окраску, с ритмичным узором фахверковых темно-красных балок, башенка же была персиковая с коричневыми балками  и столбами, и вместе это все помещалось под серо-зеленой крышей. Она острым высоким углом устремлялась ввысь и явно содержала под собой мансарду, судя по пристроенному поперек ската большому слуховому окну, по мнению Келя, столь же неуместному, как здоровенный прыщ на лбу красивой девушки. Кроме прочего крыша венчалась коренастой каминной трубой и флюгером в виде толстенького тюленя. И все это вместе, как и остальная улица, показалось Келю огроменной и нескончаемо глубокой бездной вкуса. Даже его не такая уж и консервативная душа не была готова к местной современной культуре.
Он с Сеэллой пошли на нужный участок и остановились у двери, над которой висела красочная размашистая вывеска, гласившая: "Роза и реторта". Надпись сопровождалась соответствующим изображением. На вырезанной по отступ в пару сантиметров от контура деревянной доске была нарисована алхимическая стеклянная реторта на металлической подставке. Ее носик уходил вниз, параллельно торчащему из разбитого тулова сосуда стеблю ярко-синей розы, при виде которой Кель скептически хмыкнул. Он глянул на Сеэллу, ободряюще ей улыбнулся, потом вздохнул и взялся за ручку двери.
Они вошли в алхимическую лавку под звон дверного колокольчика и оказались в не самом просторном помещении. Слово "лавка" отлично подходило для этого магазинчика. Царящий минимализм удивил Келя, ведь от одного из лучших алхимиков города он ожидал большего. Однако, при более пристальном рассмотрении он понял, что не количество выставленных витрин делает из алхимика мастера. В комнате не было ничего лишнего, никакого барахла. Только четыре больших стеклянных шкафа, содержащих предметы на продажу: алхимическая аппаратура, непортящиеся ингредиенты различной редкости, научная и учебная литература и, конечно же, зелья. Последний шкаф стоял за хозяйской стойкой, напоминающая скорее барную. Она была крепкая, с резной панелью из красного дерева и мозаикой, а на ней... На ней стояла крупная алхимическая реторта, старая на вид. Ее металлическая подставочка, подкопченная и слегка поржавевшая, поддерживала ее пузатость. Стекло, слегка посеревшее и отчасти мутноватое, было разбито сверху и испещрено длинными трещинами. Сквозь ее прозрачность было отлично видно черную массу земли, из которой вверх тянулся длинный крепкий стебель, увенчанный роскошным цветком розы цвета сапфира.
Увлеченный этим зрелищем, Кель шагнул ближе и заметил за стойкой небольшой диванчик, на котором вальяжно располагалась сама владелица магазина. Льющийся из окон свет озарял все помещение, но даже при этих обстоятельствах скрывающуюся за стойкой девушку было видно не лучшим образом. Она, видимо любившая пользоваться преимуществом хозяина в доме, встала с диванчика неспешно, но так грациозно и самодостаточно, что этого хватило, чтобы Кель понял кто тут главный. Вероятно, эта девушка давно отрепетировала это элегантное вставание с дивана, чтобы любой вошедший сразу понял по языку ее тела своеобразие ее характера и непременно проникся к нему уважением.
Девушка встала на ноги, сделала шаг к стойке, облокотившись, на нее  скрещенными руками глянула Келю прямо в глаза, от чего тот ответил взаимностью и вмиг оробел, как мальчишка. В ее взгляде, казалось, сочеталось все неземное даже по меркам жанра фэнтези. Однозначно описать цвет ее глаз Кель впоследствии был не в силах. Это была какая-то особая комбинация цветов, словно девушка имела сразу несколько случаев частичной гетерохромии, накладывающихся друг на друга. Хозяйка лавки словно загипнотизировала его. Келю казалось, что она смотрит в самую суть его души, его личности, в самые недра его сознания, и ему хотелось оторвать взгляд, но он не мог. А потом девушка моргнула, оставив эльфа наедине с вопросом: "Что это было?". Алхимик едва заметно дернула тонкими бровями и опустила взгляд вниз, на Сеэллу, наклонившись ниже и нависнув над стойкой. Она глядела ей в глаза около двух секунд, после чего разогнулась, прищурила свои дивные глаза и, наконец, поздоровалась.
- Добро пожаловать в "Розу и реторту". Я - Ирета Кантелер, владелица этого магазина. Чем могу помочь?
Кель тихо вздохнул. Видимо, репетировать эту клишированную речь для госпожи Кантелер было гораздо скучнее, чем восстание с дивана. В ее голосе звучала скука.
- Добрый день, госпожа. Мое имя Кель, а это Селестина Валентайн. - Эльф плавным движением руки указал на маленькую вампирку. Ирета скрестила руки на груди. - Ее... кгхм, столь молодой облик - результат действия неизвестного зелья или их сочетания. Вероятно, пока не прошло много времени, прошлый эффект можно снять другим эликсиром. Поэтому мы здесь, перед Вами.
- Верно, можно. - Задумчиво протянула Ирета. Она вызволила ладонь из скрещения рук и коснулась тонким указательным пальцем своего подбородка. - В четырех случаях из десяти. И это притом, если знать точный состав негативного зелья и то, что может этот негатив нейтрализовать. На любое действие есть противодействие, но вы мне не дали никакой информации. Что я, по-вашему, должна угадывать?
Кель втянул в себя воздух.
- Яблоко. - Проговорил он.
- Что? - Ирета принахмурила голову и слегка повернула голову, глянув на эльфа преимущественно правым глазом
- Толченый изумруд. - Вновь произнес тем же тоном Кель. Потом вздохнул еще раз. - И кислота. Янтарная.
  Ирета Кантелер медленно подняла брови. Настала очередь Келя скрещивать руки на груди.
- Предполагаю, что все-таки виной тому было смешение субстанций. Только не совсем полноценных зелий, а их частей. В их числе были вода, кристалл изумруда, янтарная кислота и, судя по всему, древесина яблони. - Дабы избавиться от проницательного взгляда мастера Иреты, Кель вежливо кашлянул и поспешил объясниться. - Алхимия для меня не пустое слово. Однако остальные ингредиенты мне узнать не удалось.
Ирета переступила с ноги на ногу, вытянула перед собой ладошку и начала загибать на ней пальцы.
- Вода, минерал, дерево... - Ирета вдруг резко замолчала. Она взглянула на не загнутые два пальца. В ее голове явно возникла догадка. Она наморщила нос и углубилась негромкие размышления вслух. - Огонь и металл. Тогда причем тут янтарная кислота? Зелья омоложения имеют сложный рецепт, но основанный на классических первоэлементах. Однако тут не совсем обычный состав. Если догадки по поводу использованных ингредиентов верны, - она подняла взгляд на Сеэллу, - то вероятно Вы подверглись эффекту зелья, ставшего негативным после неосторожного смешения с янтарной кислотой. Она сама по себе самодостаточная вещь, обладающая восстанавливающими и целительными свойствами. Но смешавшись с подготовленными реактивами, усугубила действие эликсира, иначе Вы бы стали лишь на пять или десять лет моложе.
Лицо Келя не изменило своего спокойного выражения, но он не удержался от того, чтобы уважительно качнуть головой. Ирета точно знала свое дело.
- Я, пожалуй, смогу найти зелье противодействия...
- Это действительно Вам по силам? - Скрыв расчет за наивностью, спросил Кель, и Ирета недобро зыркнула в его сторону.
- Я - лучший алхимик Садильера. - Скорее со знанием дела, нежели с самоуверенностью нескромно заявила она. - Если я берусь за работу, то я ее выполняю, будьте спокойны.
- Рад это слышать. - Наконец позволил себе улыбнуться Кель.
- А еще я лучше всех знаю цену за свою работу, - холодно напомнила Ирета. - И плату я беру соразмерно сложности работы. Не могу не признать, что подборка зелья противодействия - работа сложная даже для зарегистрированных официально рецептов эликсиров, а что уж говорить о вашем необычном случае. Я совершенно точно могу вам сказать, что мне это по силам, но за мой труд я жду достойную отплату.
Алхимик наступила на одну из самых болезненных мозолей Келя. Он глубоко вздохнул.
- Давайте договоримся...
- Обожаю договариваться, - впервые улыбнулась Ирета и наемник начал раздражаться. Девушка потерла ладони, от чего эльф заскрипел зубами. - А что вы можете предложить, если я скажу, что деньги меня не интересуют?
- Если не можешь что-то продать - продавай себя, - мрачно ответил Кель.
- Это я и ожидала услышать. - Вновь улыбнулась Ирета. - Давайте же обменяемся результатами выполненной работы. Услугу за услугу, так сказать.
- Что Вам нужно?
- Не спешите. Этот договор очень ценен для обеих сторон, поэтому давайте будем внимательны. - Ирета сложила ладони перед собой домиком. - Я отдам вам антидот, а вы после этого выполните мое задание. Залогом моего слова будет мое доверие и гостеприимство на время, пока я работаю над вашей проблемой. Залогом же ваших слов будут подарочки для меня. - Она хлопнула ресницами. - Небольшие, но ценные.
- Сперва зелье? - Кель недоверчиво прищурился.
- Для моего задания вы нужны мне оба. - Ирета улыбнулась и достала из-под стойки две небольшие склянки. Кель посуровел после того, как мастер достала следом небольшой нож и протянула его сначала своему собеседнику.
- От вас требуется только прядь волос.
Кель недоверчиво приподнял бровь, но в итоге счел это весьма безобидной платой. Он взял из рук девушки нож, поймал ближайший локон своих волос и поднес к ним лезвие.
- Не эту. - Ирета сверкнула глазами. Кель поднял недоуменный взгляд на ее улыбающиеся лицо. - Мне нравится та, что заплетена.
- Что?! – Не удержал вздоха наемник, вцепившись в свою тонкую косичку у левого уха. - Какая разница, какая прядь?!
- Большая. - Многозначительно ответила Ирета и моргнула.
  Кель заколебался на секунду. В его взгляде прочиталась скрытая боль и нерешительность. Он коротко глянул на Сеэллу, что-то понял для себя и поднес нож к самому уху. Заскрипели срезаемые волосы, и наемник отдал обратно хозяйке ее кинжал, после чего в первую склянку колечком упала тонкая косичка из платиново-светлых волос, завязанная поблекшей золотистой ниткой.
Ирета кивнула и протянула тот же нож Сеэлле, слегка перегнувшись через стойку. В другой руке она держала вторую склянку.
- А от Вас, госпожа Валентайн, мне нужна ваша кровь.
Кель резко втянул воздух и уже намеревался протестовать, но Ирета повернула к нему голову и холодно напомнила:
- Не Вам решать.
Кель проглотил слова, казалось, вместе с эмоциями и принял уравновешенный вид. Он и Ирета перевели взгляды на Сеэллу.

- Сгораю от любопытства, - сквозь зубы произнес помрачневший Кель. Его начала чертовски раздражать эта ситуация. Отплачивать натурой ему не хотелось совсем. Сейчас он, как никогда, желал не делать абсолютно ничего. Непонимание смысла этих "подарочков" для Иреты только усугубляла ситуацию. Наемник понимал, что Сеэлла маленькая девочка лишь внешне, но ему все равно было неприятно то, что ее заставили резать руку. Возможно, вампиры еще более чувствительно относятся к донорству крови, чем те же люди. По поводу своего пожертвования, Кель даже не желал строить предположения. Он только что потерял свой дом, а судьба в лице ехидной алхимички с улыбкой отнимает у него последние связанные с ним вещи. Это было больно, и поэтому он злился. Ирета словно знала, что эта незначительная деталь была для эльфа крайне важна. Келю все еще казалось, что алхимик видит его насквозь.
А леди Кантелер, тем временем запрятавшая подарочки, наконец, соизволила выйти из-за своей стойки. Кель обратил внимание, что одежда ее была не презентабельная, а скорее домашняя, удобная. Простая блузка с подобранными рукавами, жилетка и длинная просторная юбка по щиколотку и ботиночки, хоть и женственные, но, судя по внешнему виду, не летние. Видимо, госпожа алхимик любила тепло и комфорт. Она дружелюбно улыбнулась и широким и плавным жестом указала на изящную винтовую лестницу.
- А дальше я предлагаю вам выпить чаю и обсудить дело, пока я работаю над решением вашей проблемы.
Хозяйка подошла к входной двери, закрыла ее, оставив ключ в замке, и повернула висящую перед окном табличку надписью "открыто" внутрь дома, после чего двинулась к лестнице. Кель опустил взгляд на маленькую вампирку, ободряюще улыбнулся ей и легонько погладил по головке, как котенка.
- Хочешь чаю?
Второй этаж оказался неожиданным сочетанием лаборатории и гостевой. Одна половина содержала в себе камин, удобный диванчик с креслами, столик, элегантный высокий подсвечник, книжную этажерку, пару шкафчиков и окно с засохшим цветком на подоконнике. На половине комнаты заканчивался искусно расшитый какими-то сюжетными сценами ковер и начинался голый деревянный пол, обозначающий зону лаборатории. Тут же были сразу несколько шкафов, стоящих во всю стену, несколько столов, заставленных огромным количеством алхимической аппаратуры, склянок, колб, стеклянных труб, ведущих в различные сосуды. Над столами были прибиты несколько полок, которые так же были заставлены агрегатами наполовину с ингредиентами. Кроме прочего тут стояли два штатива, похожих на на подсвечники, однако венчались они большими кусками непонятного камня: один был голубовато-белый, а второй бледно-желтый.
Ирета на ходу поймала с крючка у двери фартук и набросила его себе на шею.
- Прошу, присаживайтесь. Чай из горных трав, восстанавливает силы и здоровье. Впрочем, кроме чая могу предложить молока, - она бросила взгляд на вампирку, - или пряного вина. Еще есть неплохой аэронуэннский кофе. Угощайтесь пирожками, их готовил мой добрый друг. - Ирета кивнула в сторону столика у дивана, завязывая за спиной  фартук. Только сейчас Кель заметил в вышитой на нем фигурке саму госпожу Кантелер с дымящейся зеленой колбой в руке.
Наемник взглянул на указанный столик. Его столешница радовала указанным алхимичкой меню: синий чайник с чаем, турка с кофе, графин с вином, сливочник с молоком. Кроме прочего: блюдо с пирожками, бокалы, чашки с блюдцами и сахарница с кусковым сахаром и изящными щипчиками для него, выглядевшими как произведение искусства. Все дымилось, словно было приготовлено только что, пахло дивно, но Кель скептически прищурился, словно бы не доверял этим продуктам, однако добродушие хозяйки признал. Видимо, дело было для нее действительно важно.
Рекомендованный чай, не смотря на его чудодейственные свойства, казался Келю "мерзким отваром", молоко было для него слишком не солидно, что такое кофе и с чем его едят он, не знал, а вот пряное вино... Наемник не отказал себе в удовольствии налить полбокала и не ошибся: от одного глотка он почувствовал, как ему становится лучше.
Кель уселся в кресло и закинул ногу на ногу. Хозяйка тем временем уже вовсю рыскала по своим полкам и шкафам, доставая реактивы и аппаратуру.
- Госпожа Кантелер...
- Ирета, пожалуйста. - Не оборачиваясь, произнесла девушка. Что-то в ее руках зашуршало. Запахло яблоками.
- Ирета, говорите, что нужно делать.
- Расслабьтесь, Кель. В любом деле, как в алхимии, нужна внимательность к деталям и мелочам. Важна каждая унция информации, иначе можно что-то пропустить. Не спешите.
- Быть должником долгое время - плохая примета. - Проворчал наемник и расправил плечи. - Так что там с заданием?
За столом что-то тоненько зазвенело. Ирета обернулась к своим гостям, прислонилась поясницей к краю стола и начала тщательно, но с трудом толочь что-то в ступке, активно работая кистью.
- Поймите меня правильно, - без вины в голосе произнесла маэстро, - конкуренция... она везде! Даже среди алхимиков. И работать спокойно абсолютно невозможно, когда она нездоровая. Поэтому мне надо, чтобы вы помогли мне усмирить пыл одного моего конкурента.
- Вы хотите, чтобы мы его устранили? - Приподнял бровь наемник.
- Светлые боги! - От удивления Ирета даже остановила пестик в ступке. - Конечно нет! Откуда у вас такие мысли?!
Кель неопределенно повел плечами и без слов прихлебнул из бокала.
- Мне только нужно найти на этого подлеца компромат, которым я бы могла пригрозить. Он же подрывает нам, честным мастерам своего дела, всю торговлю.
- Подробнее пожалуйста. - Кель прищурил глаза и поставил руку на подлокотник. - Кто он, его адрес проживания и работы, привычки, манера поведения, если известно: увлечения, страхи, распорядок дня, наличие связей, состояние здоровья. Ну и в чем причина, предыстория...
Пестик в руках алхимика замедлился, девушка пару раз моргнула, внимательно глядя на Келя. Потом ее рука возобновила ритм и Ирета продолжила, пытаясь разложить все по полочкам.
- Его имя Дензил Рейнеке. Живет и работает в соседнем квартале, я напишу вам адрес. Алхимики часто совмещают торговлю с домом, поскольку при закупке ингредиентов и оборудования денег ежемесячно уходит столько, что покрыть налоги от двух недвижимостей не представляется возможным. А он... а он недавно дом себе купил в этом же районе!
Ирета с досадой пожала губы, отвернулась и вновь начала копаться на своем столе, продолжая разговор.
- Поймите, из Рейнеке никудышный алхимик. Он хитер, но ума ему не хватает. Высококачественных зелий он был сделать не способен. Но совсем недавно он занизил свои цены до неприличия, при этом не меняя качества своих эликсиров, и теперь народ идет к нему за низкосортным товаром по смешной цене, а достойные алхимики с годными микстурами начинают нищать! Закупка ингрендиентов уже не окупается!
Раздался звук бурления. Ирета вновь подошла к своим шкафам и принялась вглядываться в их содержимое. Она продолжала говорить, хотя на этот раз слегка отстраненно: было видно, что параллельно рассказу она размышляет над своей работой.
Кель отхлебнул из бокала.
- И вот недавно он приобретает дом, продолжая продавать свои растворы за бесценок.  При его ведении дел он бы никак не смог заработать столько денег. Дензил Рейнеке - подлец и мошенник, добыл эти деньги нечестным путем, я уверена. - Ирета вдруг подняла указательный палец вверх. - О, золото! Совершенно верно...
Она присела на корточки и полезла в нижние ящики в шкафу. Ненадолго воцарилось молчание и слышалось лишь, как случайно легко бились друг о друга маленькие склянки.
//Какое-то женское "мне кажется" или простая зависть//, - подумал Кель, пригубив вино.
- Следите за его жизнью?
- Мы же коллеги. Все алхимики Садильера хорошо друг друга знают, так что не удивляйтесь. Хотя и у каждого из нас есть свои секреты.
Ирета вернулась к столу. Что-то зажглось, заработали перегонные кубы, трубки начали собирать в себе капельки. Заработала алхимическая лаборатория.
- В таком случае, вы можете ответить и на другие мои вопросы.
- Ммм. Распорядок дня я его не знаю, но алхимики имеют привычку открываться ближе к обеду и работать по ночам, так что в остальные часы он должен быть в своем новом жилище. Мы с ним не в ладах, так что и об увлечениях и страхах я тоже не знаю. В последний раз, когда мы виделись, здравствовал засранец, чтоб ему чихалось. Насколько мне помнится, он всегда был охоч до красных вин и часто их пил, хотя никогда не упивался. Родом вроде как из Тейтрина, но к знатным фамилиям не принадлежит. В романтических отношениях ни с кем не состоит, детей не имеет, все родственники в Тейтрине. Состоит только в Гильдии алхимиков Садильера.  - Комната наполнилась шипением, ворчанием воды, дурманящими запахами. Ирета возилась за своим столом. - Рейнеке - плут и трепло. Ведет себя постоянно так, словно он актер на сцене. Галантен и учтив, но не дайте себя обмануть его хитрой роже, он просто лис в человечьем теле. Что еще я могу сказать о нем?... - Алхимик на секунду задумалась. - Ах, да. Как-то раз он притащил на собрание цветок в горшке и похвастался тем, что смог его "оживить". Мы залили эту тварь кислотой, когда она отгрызла нашему коллеге палец. Возможно, Дензил продолжил работать над этим проектом, я не уверена, но если что, имейте в виду.
- Учтем.
- А тем временем ваш эликсир будет готов через пару минут. Если у вас еще вопросы - задавайте.
- Какого рода компромат вы предполагаете увидеть?
- Ну возможно какие-то документы о передаче большой суммы денег от подозрительных лиц, письма, все что может подтвердить мои догадки. Кто знает, с кем он связался.
- Есть какие-то рекомендации лично от вас?
- Рекомендую запастись обаянием, хитростью, бесшумностью и осторожностью. Увы, если вы попадетесь, мне придется все отрицать, хотя и в случае неудачи, я попробую вам помочь.
- Как будто мы ожидали большего, - проворчал Кель. - У меня больше нет вопросов.

//Все виды обаяния говоришь?// - Мышца на щеке Келя едва заметно дернулась. - //Тогда не жалуйся потом, когда у кое-кого возникнут все виды переломов//.
Эльф приподнял подбородок, глядя на хозяйку. Голос его слегка дрожал от раздражения.
- Вы ничего не говорили про банкет.
- Только что упомянула, - не растерялась Ирета, развернувшись к Келю. Наемник и алхимик проводили Сеэллу взглядом, пока она не скрылась за ширмой.
- Раз так, то пожалуй мы займемся вашим делом в следующий раз, - как ни в чем не бывало ответил альтмер и подкрепил свой уверенный тон многозначительным и элегантным отхлебываением вина из бокала. Ирета вскинула брови и хлопнула ресницами.
- В смысле? Но ведь банкет - идеальный момент...
- Увы, но я забыл дома свой парадный камзол, а эта одежда не выглядит презентабельно. - Кель распахнул одной рукой свой плащ, демонстрируя уже подсохшие подтеки крови на рубашке и брюках.
Госпожа Кантелер оторопела, распахнув свои красивые глаза. По ее ошеломленному взгляду альтмер догадался, что она пытается представить обстоятельства, в которых могло пролиться столько крови. В этот момент наемник и алхимик поняли для себя некоторые вещи: Ирета поняла, что не стоит, ехидствуя, умалчивать даже самую мало-мальски важную информацию, а Кель понял, что хозяйка лавки - настоящий профессионал. Девушка почти сразу пришла в себя и не стала лезть не в свое дело. Она лишь с некоторой долей беспокойства и надежды, с намеком спросила:
- Это вы... кисель пролили? - Она неловко улыбнулась.
- Да. - Мрачновато подтвердил эльф. - Вишневый.
- Я поняла. - Быстро кивнула алхимичка и поймала себя за аккуратный подбородок. - Так. Это немного усложняет дело. С женской одеждой у меня проблем меньше... Ох, как с вами не просто, господа.
- Ну и вы не крышу починить попросили, - ворчливо отозвался Кель.
- Тоже верно, - Ирета в задумчивости постучала носком ботинка по полу. - Может попросить у....? Хм. Ладно, сейчас что-нибудь придумаю.
Ирета, не убирая пальцев с подбородка, зашагала к двери и вышла из комнаты. Послышались ее шаги вниз.
На миг Келю показалось, что они с Сеэллой все еще не одни в комнате, однако через несколько секунд параноидальный холодок перестал бегать по спине и альтмер относительно расслабленно выдохнул. Он допил свой бокал за удачное вымогательство. Совесть его не мучила абсолютно. Алхимичка сама виновата, что поставила оплатой свое гостеприимство.
Наемник налил себе новую порцию.
- Банкетов сейчас только не хватало. - Негромко проворчал он, всколыхнув вино в бокале. Наемник помолчал немного, а потом заговорил уже громче, обращаясь к Сеэлле:
- Кажется, госпожа Кантелер просто завидует. Какой-то ловкий тип разбогател быстрее, чем она и теперь уязвленная гордыня не дает бедной женщине покоя. По-моему, из криминального здесь только обыкновенная женская зависть и стервозность. А ты что думаешь о ситуации?
Кель поднялся с кресла и подошел ближе к шкафу с ингредиентами, чтобы поближе их рассмотреть, задумчиво потягивая спиртное.

Несколько лет назад, еще когда сердце молодого Келя гоняло по его телу кровь куда более горячую, нежели сейчас, наемник, а тогда еще простой студент, был приставлен к исправительным работам за свое неподобающее поведение и был отправлен во служение подмастерьем у алхимика при Академии. Потому-то он прекрасно знал все сложности этой нелегкой работы. Даже при его поистине превосходной памяти, он в первое время страдал головными болями от того количества эффектов и комбинаций ингредиентов, что хранились в лаборатории и которые помнил его наставник. С возрастом, мастер стал путаться в своей памяти, поэтому со временем его колбы, банки и коробочки с препаратами обросли инвентарными записками, чему был рад Кель. Сейчас же, глядя на огромный ассортимент ингредиентов и полному отсутствию подписей, он начал уважать госпожу Кантелер еще больше. Чего не скажешь о крошке Селестине.
Кель слегка недоуменно покосился на нее, когда та неожиданно разразилась нелестной речью в адрес хозяйки, и бросил быстрый взгляд на входную дверь, гадая, услышала ли это Ирета. Не то чтобы его так уж беспокоили капризы Сеэллы, ведь алхимичка уже выдала им свое зелье, а значит задача, фактически, была выполнена. Келю было все равно на то, что требовала взамен алхимичка и он был в принципе готов наплевать на нее и плату за ее работу. Однако в то же время он был согласен с вампиркой: если микстура подействует, они будут ей обязаны и, во имя беспроблемного будущего, от этой обязанности надо будет отделаться.
//Не думал я, что правильности будет учить меня Сеэлла//, - невесело подумал Кель. Пока вампирка говорила и прогуливалась по стене комнаты, как по бульвару, он, держа в одной руке пустой бокал вина, а в другой - красное платье, обошел всю отведенную под лабораторию часть помещения и вернулся к столу, чтобы вновь присесть.
- Ненавижу быть кому-то обязанным, - тихо и раздраженно произнес Кель и уже громче проговорил, - сомневаться в адекватности просьбы Иреты - возможно, а вот в ее профессионализме - я бы не стал. - Кель поднял голову, чтобы посмотреть на устроившуюся у потолка девчонку. - Увы, но нам придется сделать так, как она скажет. Однако я намерен найти более изящный способ решения проблемы, чем куча добра на коврике.
Он, все еще стоящий у стола, прижал к груди платье и наклонился, чтобы поставить на стол бокал и вдруг поймал себя на мысли, что что-то тут изменилось. Ответ был найден тут же. Одной из чашек, стоявших на столе, не было. На ее месте лежала сложенная салфеточка с мокрым кофейным следом в виде окружности, а с носика слегка опустевшей турки собралась капнуть на скатерть крупная капля. Терзаемый смутными сомнениями Кель, подозрительно прищурил глаза и внимательно оглядел комнату.  Он не испугался и не удивился, ибо сын его был пауком, приютившим говорящую белку, а желанная женщина в виде маленькой девочки сидела на стене под потолком. Келю  очень не нравилось, что кто-то или что-то творит разные вещи под его носом, оставаясь незамеченным, так как считал, что это только его ассассинская привилегия.
Пожав плечами, наемник сел, ради разнообразия, на диван. Он оказался не таким мягким, как казался с виду, но все же довольно комфортным. Опустив взгляд на платье в его руках, Кель на секунду задумался, а потом поднес его к своему лицу и вдохнул тонкий запах пыли. Кажется, оно очень долго не видело света.
  Сеэлла юрким гекконом внезапно слетела с облюбованного места и вскочила на коленки к Келю. Уже потом он услышал, как-то поднимается наверх. Что именно принесла Ирета, наемник посмотреть не мог, ибо согнать милую малявку не поднималась рука. С тоской глянув на вверенные ему вещи, он сделал непростой выбор остаться сидеть на месте. Тем более, что вампирка вновь применила свой забавный жест: поймала его за лицо и близко придвинулась. Уже в который раз Кель заметил, что она так делает, когда ей надо что-то ему сообщить. Решивший для себя, что не против подобного жеста, сейчас он чувствовал некую неловкость, связанную с нынешним обликом Сеэллы: он не мог бороться с соблазном лишний раз прикоснуться к ней, но не знал куда бы так приложить руки, чтобы это не выглядело противоестественно.
- Напряги свои магические способности и скажи мне, ты тоже это чувствуешь?...
//Ндааа, чувствую... только совсем не то, что ты думаешь.//.
- Думаю, - так же тихо ответил Кель, скосив взгляд в сторону, - это не дом следит за нами. - На салфетке появились следы от подушечек пальцев. - А тот, кто в нем живет.
  Щипчики для сахара вдруг с тихим звоном упали на стол. Кель нервно вздрогнул и тут же заметил, как Сеэлла тяжело опадает на нем, теряя сознание.
- Чернобурка! - Он поймал ее в объятья, практически тут же откинул платье в ближайшее кресло и приподнялся. Маленькая вампирка была такая легкая. Кель тут же уложил ее на диван, подложив под голову подушку, негромко выругался и целенаправленно двинулся к двери, дабы отыскать алхимичку. Вцепившись в дверную ручку, он резким движением повернул ее, гневно дернул на себя и вдруг понял, что она закрыта. Он трижды повторил попытку открыть ее, каждый раз ругаясь менее цензурно, чем прежде. Потом оглянулся на вампирку, пытаясь сообразить, что ему делать. Мыслительный процесс зашумляло окутавшее его бешенство, которое тот час же улетучилось, как только он обратил внимание, что оставленный им пустой бокал оказался любезно наполнен. Кель замер. До его мозга доползла липкая мысль, что они заперты в комнате с чем-то неизведанным, что пока не причиняло вреда, но представляло угрозу. Кель так же прекрасно понял, что пока он тут стоит, это неизведанное нечто может быть где угодно. В углу. Около Сеэллы. За его спиной.
Наемник медленно повернулся на пятках в сторону вампирки и в несколько длинных шагов, молча, дошел до нее. Осторожно присел на  краешек дивана, рядом с ней, подобрал со стола салфетку и принялся заботливо обмахивать ее, дожидаясь пока она придет в себя. Он подозревал, что она потеряла сознание вовсе не от страха, это, скорее всего, было побочное действие снадобья, однако, от этого предположения легче Келю не стало. Он ненароком вспомнил, как в прошлый раз она быстро очнулась от капли крови на ее губах. На секунду он заколебался, не будучи уверенным в правильности этого решения. Но он так же не знал, сколь долго Сеэлла изволит оставаться без чувств, быть может до конца дня. Быть может Ирета вернется гораздо позже чем обещала. Кто знает, что может произойти за это время. Ведь кроме того, что в обмороке вампирка беззащитна, его волновал и сам факт обморока. Разумеется, наемник преувеличивал серьезность ситуации, ибо невидимое нечто явно было больше настроено пить кофе, чем кого-либо убивать, но уже начавший потихоньку сходить с ума от потерь и отчаяния Кель искренне считал, что им угрожает большая опасность.
Стащив с полки приставленного к дивану небольшого шкафчика с книгами нож для конвертов, он проколол им большой палец на руке и наклонился над Сеэллой. Опершись одной рукой о диван, он коснулся ладонью второй ее щеки и большим пальцем осторожно провел по ее губам, оставляя на них кровавый след.
- Сеэлла, родная, ну же, приходи в себя, - тихо и обеспокоено забормотал Кель, бросая горящий взгляд из стороны в сторону и ожидая худшего с минуты на минуту.

Кель молчал и бездействовал. Он молчал, когда она пришла в себя, когда смогла говорить. Он лишь мягко отстранился, когда вампирка встала с места и ушла за ширму, прильнул к спинке дивана и остался так сидеть. Внешне спокойный, наемник прикрыл глаза и медленно выдохнул через нос. Позвоночник все еще сковывал холод от беспокойства, сердце бешено стучало, но он уже знал, что с его упырицей все будет хорошо, хотя ее образ со слезами на глазах все еще стоял перед ним гнетущим видением.
Кель молчал и на протяжении всего диалога женщин, когда госпожа Кантелер вернулась в комнату. Слушая их беспокойную речь, бывший наемный убийца не сводил взгляд со стула, посмевшего так нагло, не скрываясь, двинуться с места. Невидимое нечто перестало представать как помутнение рассудка и прямо заявило, наконец, что оно здесь есть и очень внимательно наблюдает.
Беды ничего не предвещало. Лишь глаза Келя слегка светились, как тлеющие угольки.
Когда дверь за Сеэллой закрылась, наемник соизволил подняться с дивана. Неторопливо, вальяжно. Встав во весь рост, он повернулся к хозяйке лавки. Она стояла перед столом, а тот, как последний рубеж, отделял присутствующих от загадочного гостя на стуле. Сначала Кель подумал, что Ирета закрывает собой невидимое нечто, защищая от наемника, но лишь потом понял, что дело-то обстоит как раз наоборот. Он и Сеэлла, они нужны были госпоже Кантелер, а незримый любитель кофе представлял опасность и мог сорвать сделку. Кель никогда не был отбитым мазохистом, но теперь любовь и отчаяние выбили из него любое жизнелюбие, заменив его программой саморазрушения.
Ирета уже договорила свою речь, закрепив ее выразительным скрещиванием рук, когда вдруг увидела, что наемник все еще держит в руке нож для конвертов.
- Обо всем договорились? - Переспросил наемник, качнув головой.
Он сделал два шага вперед, Ирета сделала один шаг назад и уперлась поясницей в стол. Кель надвинулся на нее, как грозовая туча, навис, как дамоклов меч, встав практически вплотную. Ирета сдвинула брови.
- Плоть и кости растут и меняют сами себя наживую, а Вы, уважаемая Ирета, говорите "что-то пошло не так"? Об ЭТОМ мы тоже договаривались? - Кель тихо зарычал сквозь зубы. - Такой Вы профессионал?
- Мессер Кель, Вы можете бесконечно мне угрожать, но оскорблений я не терплю! - Злобно в ответ заговорила алхимичка. - Мои расчеты всегда верны! И если вдруг результат оказался иным, то тут дело не во мне и не в моих эликсирах, запомните это!
Узкое лезвие ножа уперлось девушке в щеку. И тут же в ответ Кель почувствовал знакомый холод у своего горла. Это тянущее чувство приближающейся смерти - приставленный к горлу стилет. Теперь у него не осталось сомнений: столь же невидимый, как и лезвие кинжала, это был некто разумный, как человек. Он мог не только наблюдать, но и вступиться за жителей этого дома и сейчас лишь его воля отделяла Келя от гибели, но эльф не отнял ножа. Никто не смел двинуться.
- Ваши глаза, Ирета, - негромко произнес Кель. Его голос слегка оттеняло тихое рычание, - так пленительно прелестны. Готов поклясться, они видят куда больше, чем вы показываете своим видом. Я это физически ощущаю. Так смогут ли они узреть причину, по которой столь неуклюже с вашей стороны заключенная договоренность рассыплется в ближайшие мгновения?
- Вы бесчестный мерзавец, Кель, и сволочь. Вы не понимаете, с кем имеете дело, это я вижу совершенно ясно. Как и то, что договоренность не нарушится.
- Причину, сирра Ирета.
- Недавно заданная вам загадка о той, ради которой вы готовы перерезать горло алхимику. - Госпожа Кантелер слегка прищурила прекрасные глаза. - Тогда и узнаем, что пошло не так.

*           *         *

Кель поспешно спустился вниз, догоняя Сеэллу. Отсутствовал он не больше двух минут, однако был уже облачен в то, что принесла ему заботливая алхимичка. По невнятному комментарию Иреты Кель понял, что эта одежда принадлежала некому хорошо знакомому ей господину, имевшему наглость под предлогом какого-то несуразного мероприятия украсть и спрятать близкий госпоже Кантелер предмет гардероба, стоивший девушке немалых денег. Господин настолько хорошо постарался, что по сей день никто не смог отыскать дорогую(во всех смыслах) вещь алхимика, а сам господин, по причине обильного возлияния в честь все того же абсурдного события, о месторасположении тайника забыл. Таким образом, ни Кель, ни Ирета не переживали о том, что владелец начнет возмущаться, ибо было чем прищучить.
Не упустившая момента поиронизировать госпожа Кантелер, в первую очередь принесла наемнику винного цвета рубашку, на случай очередного неловкого проливания вишневого киселя. Кель вполне оценил этот жест, тем не менее, вежливо проигнорировав ремарку о сочетании кавалера с платьем его дамы. Равнодушно отнесся он и к новым стального цвета брюкам и жилету в тон к ним. Однако такое хитроумное, но бесполезное, по мнению Келя, приспособление как "галстук" было выше его понимания, ибо параноидальный эльф нашел в своей голове море идей как с его помощью можно ликвидировать его владельца. То, что это - мода, вдохновленная культурой недавно упомянутого Тейтрина, где носить шейные платки - хороший тон, Келя нисколько не убедило и лишь еще больше озадачило. Тем не менее, черная "удавка" все же висела на его шрамированной шее. Неизменными остались лишь сапоги да плащ.
Ощущая себя абсолютно по-идиотски в таком виде, наемник вместе с вампиркой вышел на улицу. Все же неудобство непривычной одежды беспокоило его меньше слов алхимички и нынешнего состояния Сеэллы и ее поведение. Как неуловимо в ней что-то изменилось, или наоборот, показало себя. Кель почувствовал это, но не понял до конца... вернее, сделал вид, что не понял. Ведь мужчины часто делают вид, что не понимают намеков и очевидных вещей, преследуя свои цели. И в этот раз все было так.
Кель не признавался сам себе, но мысль о том, что Сеэлла жаждет его крови, приводило его сердце в трепет. Однако еще сложнее ему было признать, что его одолевает желание вновь ощутить в своей шее ее клыки. И теперь, когда разум требовал окончить бессмысленное существование, смерть от кровопотери, утоляя ее жажду, стало для наемника больной мечтой. Потому, нарывался ли он? О, да... нарывался. И было для Келя что-то горько-сладкое в том, чтобы видеть, как вампирка пытается сдерживать голод. Пусть Кель был и останется бесчестным мерзавцем и сволочью, но и сейчас он понимал, что отдаст всего себя для нее до последней капли.
- Ирета, как и обещала, написала нам адрес. - Альтмер вытянул из тугого кармана жилета сложенный листочек бумаги. - Пусть и при знании имени, это уже не являлось необходимостью.
Произнеся эти ненужные дежурные слова, он повертел головой по сторонам, ориентируясь как искать адрес, понял примерно в какую сторону идти и пригласил вампирку к прогулке.
- Как бы я не пытался придумать какой-то план действий, боюсь, что все равно придется импровизировать. Слишком неожиданная миссия, чтобы успеть узнать условия. - Наемник осторожно покосился на вампирку. Немного помолчал.
- Чернобурка, как ты себя чувствуешь? Я бы хотел знать, если что-то не так. Я беспокоюсь за тебя.

Наемник пытался не сбиться с пути, ведь ориентироваться в хаосе этого непознанного Садильера, было непросто. Но сосредоточиться было так сложно, его мысли постоянно возвращались к ней. Он видел, что Сеэлла вполне спокойно двигалась, словно бы не пережила недавно страшную боль. Кель давно понял, что она довольно крепкая девушка, но все равно не мог не переживать за каждую ее царапину. Кроме прочего, он знал, каково это, когда твои кости начинают быстро возвращаться к своему прежнему состоянию... это он узнал благодаря вампирке.
Запомнив адрес, наемник убрал бумажку обратно в карман.
Слова Сеэллы застали его врасплох.
Кель остановился с вампиркой прямо посреди улицы, так что некоторым прохожим пришлось быстро перестроить свой маршрут, чтобы не столкнуться. Впрочем, никто не возражал. Они все спешили по своим делам, никому не было дела до того, что творилось сейчас прямо на их глазах. Они этого не понимали.
Кель пару мгновений смотрел ей в глаза и вдруг осознал.
//Она не знает.// - Зазвучал в его голове его же обеспокоенный голос. - //Она не видела того, что случилось. Она не знает, что я больше никогда не вернусь в Нирн. Не знает, что я пережил и переживаю каждый миг.//
Почему-то пропустив столь очевидный факт, Кель неожиданно так же осознал, что не может отказать ей. И не хочет. Он вдруг понял, что то, что остаться здесь, с ней - это необходимость, о которой Сеэлла не догадывается - это хорошо. Быть может, если все будет выглядеть так, словно это его выбор, она не оставит его. Ведь ему так хотелось еще раз услышать, что она любит его.
Кель мягко шагнул к ней, осторожно взял за руку, коснулся ладонью ее щеки.
- Я останусь с тобой. - Негромко произнес он. - Не представляю, как жил бы дальше без тебя, моя любовь.
Наемник слегка наклонил к ней светловолосую голову и, прикрыв янтарные глаза, оставил на ее губах чувственный поцелуй.
Люди проходили мимо, говорили, стучали обувью по дороге, но было ли их слышно на самом деле? А быть может, людей и не было на самом деле, они существовали на другом, ином уровне восприятия, где не было места простым, но лиричным чувствам.